Джоэл встал рядом, повторив его позу, тоже несколько раз вдохнул и выдохнул.

– Послушай-ка, у тебя к ней никаких чувств не осталось?

– Ну что ты! Разве что чувство неприязни. А Бет… Нет, Бет – просто прелесть! Лучшего и желать нельзя! Просто я предпочел бы жениться сейчас в первый раз, понимаешь? Не тащить за собой багаж из прошлого.

– А для Бет это важно?

– Нет. Во всяком случае, она говорит, что нет.

– Значит, и тебе переживать не о чем. Забудь, старик. Считай, то был тренировочный забег, а теперь ты в первый раз женишься по-настоящему!

– Да, верно. Ты прав.

– Я всегда прав!

Джоэл выиграл. Потом они пошли выпить в «Панчо Малдун», университетский бар, где Хант любил зависать в студенческие годы. Здесь по-прежнему тусовались студенты; и в их шумном обществе Джоэл с Хантом ощутили себя такими ископаемыми, что поскорее расплатились и поехали домой.

– Это только в детстве кажется, – с глубокомысленной миной заметил Джоэл, – что круто и прикольно быть взрослым.

Вот и наступил великий день. С самого утра дом Бет – их общий дом – наполнился народом. Жених и невеста, мать невесты, родители жениха, бесчисленные родственники и знакомые – все бегали, суетились и мешали друг другу.

Хант с Джоэлом скрылись на кухне, чтобы в последний раз проговорить порядок действий и обязанности шафера (особенно плату священнику и чаевые), но мать Бет нашла их и здесь.

– А вы знаете, что вчера по телевизору обещали проливной дождь? – бодро сообщила она, входя на кухню, чтобы налить себе стакан воды. – Надо было застраховать свадьбу, вот что! На всякий случай, если все зальет – чтобы хотя бы внакладе не остаться.

Застраховать свадьбу?

Хант переглянулся с Джоэлом – и прочел в его глазах ту же мимолетную тревогу, что ощутил и сам.

– Не переживайте, – поспешно ответил он. – Все будет хорошо, вот увидите.

Так оно и вышло. Церемония, короткая и трогательная, прошла без сучка без задоринки. К полудню небо заволоклось облаками, однако обещанный ливень обошел свадьбу стороной, облака принесли только ветерок и приятную прохладу.

Правда, позже, на банкете, Эдвард выпил лишнего и едва не подрался со священником-философом – Хорхе и Джоэлу пришлось их растаскивать. «Я твои очки в задницу тебе засуну, слышишь, ты, умник?!» – медведем ревел Эдвард. А школьная подружка Бет перепила, и ее вырвало в пруд. Родители Ханта, кажется, были несколько шокированы, а он, заметив их реакцию, ощутил странную гордость, нечто вроде запоздалого подросткового бунта: мол, я уже взрослый, свадьба моя, кого хочу, того и приглашаю, не нравится – до свиданья. Впрочем, и получаса не прошло, как его отец о чем-то увлеченно спорил с Хорхе, а мать самозабвенно хохотала над фривольным анекдотом, рассказанным еще одной подругой Бет.

Сама Бет, похоже, его родителям понравилась, и это Ханта очень порадовало. Просто не описать как. В глубине души он боялся их знакомства – главным образом потому, что и отец, и мать любили Эйлин. Но оказалось, бояться нечего. Как видно, они сразу разглядели в Бет то, за что он ее полюбил, и у Ханта словно гора спала с плеч. Он не сомневался: теперь все они станут одной счастливой семьей.

Брачную ночь Хант и Бет провели в «Уэстуорд лук» – шикарном отеле у подножия Каталинас, откуда открывался потрясающий вид на ночной город. К югу, в направлении Тьюбака, бушевала гроза, и за окном, над россыпью многоцветных огней центрального Тусона, вспарывали темное небо иссиня-бледные молнии.

– Как красиво! – проговорила Бет.

В самом деле, красота была невероятная. Вспышка молнии, на миг выхватывая из тьмы вершины гор, придавала им мрачное величие, а в сочетании и контрасте бушующей бури с недвижными электрическими огнями города ощущалось какое-то волшебство.

Они стояли у окна, пока гроза не стихла; а потом помогли друг другу раздеться и занялись любовью, медленно и страстно. Надо сказать, для брачной ночи Хант и Бет заранее планировали «что-то особенное», разные экзотические позы и игрушки, чтобы ночь получилась необычной и запомнилась надолго – но теперь вдруг поняли, что все это не нужно. Эта ночь и так особенная, незачем измышлять какие-то ухищрения, чтобы выделить ее среди прочих.

Они любили друг друга так же, как всегда, и уснули, не разжимая объятий.

Наутро Хант и Бет отправились в путь. О том, где и как провести медовый месяц, договорились не сразу: Хант хотел в поход куда-нибудь в глушь, в Монтану, Вайоминг или даже в Канаду, а Бет предпочитала Калифорнию и обычные калифорнийские достопримечательности. Хант почти не спорил: он скучал по Калифорнии и с радостью согласился стать для Бет «гидом» и все ей там показать.

Они побывали в Голливуде, в Диснейленде, в Гриффит-парке, в Библиотеке Хантингтона; но больше всего Бет хотела искупаться и поваляться на пляже. Погода стояла теплая, солнечная, похожая на конец лета. Хант повез жену на Сил-Бич: они прогулялись по его любимому пирсу и пообедали в мексиканском ресторане на Мейн-стрит. Однако вода в Сил-Бич была, как обычно, мутная и грязная, а Бет не терпелось окунуться в море, и Хант повез ее вдоль побережья на юг, в Кристал-Ков.

Увы, не ему одному пришла эта светлая мысль: по приезде обнаружилось, что парковка возле пляжа набита битком. Хант коршуном кружил вокруг парковки, пока не заметил, что две юные девицы идут от пляжа к открытому «Фольксвагену». Хант затормозил и замер, ловя момент. Девицы не торопились. Наконец сели в «Фольксваген», отъехали… и в тот же миг из-за спины у Ханта вынырнул красный «Мустанг» и рванул на освободившееся место!

Хант отчаянно нажал на сигнал.

– Ах ты сукин сын! – завопил он, опустив стекло.

Бет положила руку ему на плечо.

– Ладно тебе, дело того не стоит. Смотри, вон еще место освободилось!

В самом деле, в двух машинах от них замигал задними огнями, готовясь выезжать с парковки, потрепанный пикап. На сей раз Хант не полагался на волю случая. Он подъехал к пикапу и пристроился прямо у него за спиной, рассчитывая пятиться задом вместе с ним, а потом быстро проскользнуть на освободившееся место. Технику эту он отточил еще в студенческие годы, в кампусе, где постоянно шла борьба за парковочные места.

Пикап начал выезжать со стоянки; Хант сдал назад – и в этот миг прямо на хвост ему, перегородив выезд, сел старый «Шевроле». Пикап продолжал пятиться. Хант отчаянно засигналил – однако, похоже, ни в пикапе, ни в «Шевроле» его не слышали. Деваться было некуда.

Пикап «поцеловал» его задним бампером в крыло.

Из кабины пикапа с причитаниями выскочил водитель.

– О боже мой! – восклицал он. – Простите, бога ради! Я вас не заметил! Ради бога, извините! Вы целы?

Хант и Бет тоже вышли из машины.

– С нами все в порядке, – ответил Хант. – Я не мог убраться с дороги: вон тот идиот, – и он махнул рукой назад, в сторону «Шевроле», – перегородил мне выезд.

Однако «идиота» здесь уже не было: он заметил, что в дальнем конце ряда выезжает с парковки красный джип, и рванул туда.

– Моя машина не пострадала. А ваша?

Хант и Бет внимательно осмотрели переднюю часть «Сааба» – и ни вмятин, ни иных повреждений не заметили. Водитель пикапа смотрел вместе с ними.

– Кажется, ничего нет, – с надеждой в голосе проговорил он.

– Я тоже ничего не вижу, – согласился Хант. – Похоже, все мы отделались легким испугом.

– Может быть, на всякий случай обменяемся информацией о страховке?

О страховке.

День был солнечный и жаркий, но по спине у Ханта пробежал холодок.

– Не надо, – ответил он. – Все нормально.

– Вдруг вы потом заметите…

– Не беспокойтесь, – прервал его Хант.

– Вы уверены?

Без четверти хре-е-ена-а-а-дцать…

– Уверен.

– Может быть, все-таки… – начала Бет.

– Незачем. Просто незачем, – твердо ответил Хант.

II

В обеденный перерыв Хорхе встретился с Инес у гинеколога. Инес сидела в кожаном кресле, рассеянно листая женский журнал с улыбчивой актрисой на обложке.